Неточные совпадения
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного игрока. Грэй вышел из чащи в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной
водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. Капитан выбрался на
открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Раздалось несколько шлепков, похожих на удары палками по
воде, и тотчас сотни голосов яростно и густо заревели; рев этот был еще незнаком Самгину, стихийно силен, он как бы исходил из
открытых дверей церкви, со дворов, от стен домов, из-под земли.
А портрет похож как две капли
воды. Софья такая, какою все видят и знают ее: невозмутимая, сияющая. Та же гармония в чертах; ее возвышенный белый лоб,
открытый, невинный, как у девушки, взгляд, гордая шея и спящая сном покоя высокая, пышная грудь.
Тут, в
открытом океане, стало сильно покачивать;
вода не раз плескала на палубу.
Вероятно, такое состязание в стрельбе длилось бы еще долго, если бы сама утка не положила ему конец: она снялась с
воды и полетела в
открытое море.
В
открытом море нам встретились киты-полосатики и косатки. Киты плыли медленно в раз взятом направлении, мало обращая внимания на миноносцы, но косатки погнались за судами и, когда поравнялись с нами, начали выскакивать из
воды. Стрелок Загурский стрелял; два раза он промахнулся, а в третий раз попал. На
воде появилось большое кровавое пятно. После этого все косатки сразу исчезли.
Иногда ручей бежит по
открытому месту, по песку и мелкой гальке, извиваясь по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую
воду. Но случается, что такой ручей поникает, то есть уходит в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
Только совершенная крайность, то есть близко разинутый рот собаки, может заставить старого линючего гуся или совсем почти оперившегося гусенка, но у которого еще не подросли правильные перья в крыльях, выскочить на
открытую поверхность
воды.
К такой огромной стае, сидящей всегда на
открытой поверхности
воды или на голых и пологих берегах, ни подъехать, ни подойти, ни подкрасться не возможно.
Я терялся в догадках и не мог дать объяснение этому необычайному явлению. Когда же столб дыма вышел из-за мыса на
открытое пространство, я сразу понял, что вижу перед собой смерч. В основании его
вода пенилась, как в котле. Она всплескивалась, вихрь подхватывал ее и уносил ввысь, а сверху в виде качающейся воронки спускалось темное облако.
В самой середине нашего укрытия из
воды сантиметров на двадцать поднимался большой плоский камень площадью в восемь квадратных метров. Поверхность его была покрыта бурыми водорослями и раковинами. В другое время я сделал бы вывод не в пользу нашего убежища, но теперь мы все были рады, что нашли тот «угол», о котором мечтали в
открытом море и который, как нам казалось, мог защитить нас.
Захватив с собой топор, Родион Потапыч спустился один в шахту. В последний раз он полюбовался
открытой жилой, а потом поднялся к штольне. Здесь он прошел к выходу в Балчуговку и подрубил стойки, то же самое сделал в нескольких местах посредине и у самой шахты, где входила рудная
вода. Земля быстро обсыпалась, преграждая путь стекавшей по штольне
воде. Кончив эту работу, старик спокойно поднялся наверх и через полчаса вел Матюшку на Фотьянку, чтобы там передать его в руки правосудия.
Под горой бойкая горная река Каменка разлилась широким плесом, который огибал круглый мыс, образовавшийся при впадении в нее Березайки, и там далеко упиралась в большую гору, спускавшуюся к
воде желтым
открытым боком.
Шум начал стихать, и дождь хлынул ровной полосой, как из
открытой души, но потом все стихло, и редкие капли дождя падали на мокрую листву деревьев, на размякший песок дорожек и на осклизнувшую крышу с таким звуком, точно кто бросал дробь в
воду горстями.
— Это не я один, а вся Москва утверждает, и говорят, что не он собственно убил, а какой-то негодяй есть там, по прозванию Калмык, держащий у себя
открытый картежный дом, который подкупил полицию и вышел сух из
воды… Вообще жить становится невозможным.
За кормою, вся в пене, быстро мчится река, слышно кипение бегущей
воды, черный берег медленно провожает ее. На палубе храпят пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо двигается, приближаясь к нам, высокая, сухая женщина в черном платье, с
открытой седой головою, — кочегар, толкнув меня плечом, говорит тихонько...
Юлия Филипповна (вслед ему). Это — не сегодня? да? (Напевает.) «Уже утомившийся день…» (Голос у нее дрожит.) «…Склонился в багряные
воды…» (Смотрит широко
открытыми глазами вперед и медленно опускает голову. С дачи Басова выходят: Марья Львовна, очень взволнованная, Дудаков и Басов с удочками.)
Глаза его между тем любопытно следили за каждым движением молоденькой, хорошенькой бабенки; они поочередно перебегали от полуобнаженной груди, которую позволяло различать сбоку наклоненное положение женщины, к полным белым рукам,
открытым выше локтя, и обнаженным ногам, стоявшим в ручье и подрумяненным брызгами холодной
воды.
Двое косных подобрали отвязанный на берегу канат к огниву, и барка тихо поплыла к горбатому мосту. Заметно было, что Савоська немного волнуется для первого раза. Да и было отчего: другие барки вышли в реку благополучно, а вдруг он осрамится на глазах у самого Егора Фомича, который вон стоит на балконе и приветливо помахивает белым платком. Вот и горбатый мост;
вода в
открытый шлюз льется сдавленной струей, точно в воронку; наша барка быстро врезывается в реку, и Савоська кричит отчаянным голосом...
Она стала между Надеждой Федоровной и Катей, как бы загораживая свою дочь от той
воды, которая омывала Надежду Федоровну. В
открытую дверь, выходившую наружу в море, было видно, как кто-то плыл в ста шагах от купальни.
Я быстро зажигаю огонь, пью
воду прямо из графина, потом спешу к
открытому окну. Погода на дворе великолепная. Пахнет сеном и чем-то еще очень хорошим. Видны мне зубцы палисадника, сонные, тощие деревца у окна, дорога, темная полоса леса; на небе спокойная, очень яркая луна и ни одного облака. Тишина, не шевельнется ни один лист. Мне кажется, что все смотрит на меня и прислушивается, как я буду умирать…
Долго ждала красавица своего суженого; наконец вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился призрак первого жениха и лег с новобрачными в постель; «она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляющий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей — где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали попа со крестом и святой
водою; и выгнали опоздавшего гостя; и выходя он заплакал, но вместо слез песок посыпался из
открытых глаз его.
Но холодная
вода начала действовать. Помогло и то, что дежурный надзиратель, все тот же старик, несколько раз лекарственно ударил Янсона по голове. И это ощущение жизни действительно прогнало смерть, и Янсон открыл глаза, и остальную часть ночи, с помутившимся мозгом, крепко проспал. Лежал на спине, с
открытым ртом, и громко, заливисто храпел; и между неплотно закрытых век белел плоский и мертвый глаз без зрачка.
Помыслы в сердце человеческом — глубокая
вода, но и их умел вычерпывать мудрый царь. В словах и голосе, в глазах, в движениях рук так же ясно читал он самые сокровенные тайны душ, как буквы в
открытой книге. И потому со всех концов Палестины приходило к нему великое множество людей, прося суда, совета, помощи, разрешения спора, а также и за разгадкою непонятных предзнаменований и снов. И дивились люди глубине и тонкости ответов Соломоновых.
Василь сделал большой глоток и закашлялся. Что-то отвратительное на вкус, горячее, как огонь, обожгло ему горло и захватило дыхание. Несколько минут он, как рыба, вытащенная из
воды, ловил
открытым ртом воздух и страшно хрипел. Из глаз у него покатились слезы.
Приходилось то и дело переходить речонки вброд или по лавам, которые представляют из себя не что иное, как два или три тонких деревца, связанных лыком или прутьями, переброшенных поперек реки и крепленных несколькими парами шатких кольев, вколоченных в дно. Но всего неприятнее были переходы по
открытым местам, совсем голубым от бесчисленных незабудок, от которых так остро, травянисто и приторно пахло. Здесь почва ходила и зыбилась под ногами, а из-под ног, хлюпая, била фонтанчиками черная вонючая
вода.
В хозяйском номере горит лампа. На
открытом окне сидит поджавши ноги, Алечка и смотрит, как колышется внизу темная, тяжелая масса
воды, освещенной электричеством, как тихо покачивается жидкая, мертвенная зелень тополей вдоль набережной На щеках у нее горят два круглых, ярких, красных пятна, а глаза влажно и устало мерцают. Издалека, с той стороны реки, где сияет огнями кафешантан, красиво плывут в холодеющем воздухе резвые звуки вальса.
Через два дня мы вернулись домой. Вопрос о Билимбаихе остался
открытым до первого дождя, когда безыменная речка под горой наполнится
водой. О своем детском страхе мы, конечно, не рассказывали никому, хотя и не уговаривались предварительно. Что же, дело прошлое — теперь можно и рассказать…
Вот светится маленькая полынья на грязно-зеленой трясине. Что-то вроде колодца.
Вода с берегами вровень. Это «окно». Беда оступиться в это «окно» — там бездонная пропасть. Не в пример опасней «окон» «вадья» — тоже
открытая круглая полынья, но не в один десяток сажен ширины. Ее берега из топкого торфяного слоя, едва прикрывающего
воду. Кто ступит на эту обманчивую почву, нет тому спасенья. «Вадья» как раз засосет его в бездну.
Вода расходится в воздухе, делается летучею; и когда много
воды в воздухе, он бывает сырой, когда мало — сухой. Когда в закрытом месте надышат люди, воздух бывает дурной, нездоровый; а на
открытых местах или в лесу — воздух здоровый, хороший. Это бывает оттого, что в закрытой комнате к обыкновенному воздуху прибавился тот дурной воздух, который выдыхают из себя люди и все животные.
На корабле с нами было два мальчика. Мальчики первые попрыгали в
воду, но им тесно было в парусе, они вздумали плавать наперегонки в
открытом море.
В частности, и Четвероевангелие, исторической оболочкой своей представляющее предмет ученой гиперкритики, есть Вечная Книга лишь для тех, кто изведал его живительную силу, припадая с
открытым сердцем к источнику
воды живой.
На следующий день мы расстались с рекой Нельмой. Холодный западный ветер, дувший всю ночь с материка в море, не прекратился. Он налетал порывами, срывая с гребней волн
воду, и сеял ею, как дождем. Из опасения, что ветром может унести наши лодки в
открытое море, удэхейцы старались держаться под защитой береговых обрывов. Около устьев горных речек, там, где скалистый берег прерывался, ветер дул с еще большею силой, и нам стоило многих трудов пройти от одного края долины до другого.
Разгон слуг последовал еще сильнейший, а в то кремя как Бодростин, Ропшин, Горданов и Кишенский остались одни, последний вспомнил, что с ним в пальто есть связка ключей, и кинулся за ними, чтобы попробовать отпереть загадочную дверь. Через минуту железо ключа застучало около замочной скважины, и в то же мгновение в ванной послышался странный гул: там хлынула из крана
вода, что-то застучало и загремело вниз по
открытой спускной медной трубе.
Через неделю, когда
вода совсем спадет и поставят тут паром, все перевозчики, кроме Семена, станут уже не нужны, и татарин начнет ходить из деревни в деревню и просить милостыни и работы. Жене только семнадцать лет; она красивая, избалованная, застенчивая, — неужели и она будет ходить по деревням с
открытым лицом и просить милостыню? Нет, об этом даже подумать страшно…
Поселясь в Кончанском, Александр Васильевич, всегда верный себе, не изменял прежнего образа жизни, не имел ни одного зеркала в доме, спал на сене, вставал в 2 часа пополуночи, окачивался летом и зимой
водой со льдом, пил чай, обедал в 8 часов утра. После обеда отдыхал, в четыре часа снова пил чай и в 10 часов ложился спать. В знойный день он ходил с
открытой головой, по субботам считал долгом париться в жарко натопленной бане.
Пришли музыканты, прогнали девчат. Зазвенели звонки. Отдернулся занавес. Длинный стол под красной скатертью, большой графин с сверкающей под лампочкою
водой. Как раз над графином — продолговатое, ясноглазое лицо Гриши Камышова, секретаря комсомольского комитета. Он встал, объявил собрание
открытым, предложил избрать президиум. Избранные рабочие, работницы и пионеры заняли места на сцене.
Липецкие
воды — бальнеологический курорт «Липецкие минеральные
воды»,
открытый еще Петром I.
Ни
вода, ни спирт, пущенные было опять в дело матерью Досифеей, не помогали. Больная металась на постели с раскрасневшимся лицом, с
открытыми, устремленными в одну точку глазами. Бессвязный бред слетал с ее уст.
Знатные путники еще не достигли горы, когда разразилась буря. Ливень застал их на
открытом поле, где они были облиты и лежали в
воде, не чая конца наводнению.
Выпив еще две рюмки водки, погуляв по комнате, заглянув в замерзшее окно, с подоконников которого уже начала стекать
вода, Николай Иванович взял маленький ящичек и присел на нем у бурчавшей и шипевшей печки. В
открытую дверку на него пахнуло жаром. Шипение стихло, и желтые языки пламени, лениво нагибаясь, облизывали обуглившиеся поленья.
Властолюбивая и ничем не сдерживаемая, как все египтянки, она совершает над ним что-то ужасное: он чувствует, как она его треплет так, что и земля колеблется под его ногами и стол дрожит под его головою, а кругом все грохочет, все полно огня и
воды, огонь смешался с
водою, и в таком неестественном соединении вместе наполняют
открытую комнату, а мокрое небо, как гигантская тряпка, то нависнет, то вздуется, то рвется, то треплет, хлопая и по нем и по сосудам с вином, и все разбивает вдребезги, все швыряет впотьмах — и блюда и кубки, и сопровождает свое неистовство звоном колокольчиков, пришитых к краям сдвижной занавески, и треском лопающейся мокрой шелковой материи.
Через
открытые сверху донизу окна и отпертую дверь на террасу сюда обильно тек чистый воздух, не насыщенный ничем раздражающим и наркотизирующим. Солнце не сверкало в глаза, и только синее небо да синие
воды тихо отражали на всем свой ровный и спокойный оттенок.
В то время, когда Нефора рассуждала таким образом, глядя в
открытое окно на картину, которая застилалась от нее ее влюбленною мечтой, возвратился Зенон; он сказал ей, что мул и немой проводник им уже отправлены домой, а самой Нефоре Зенон предложил сесть за стол и подкрепить себя пищей и прохладным напитком из
воды и вина.
— Ну, хорошо, хорошо, уж там видно будет, я ли тебя не знаю или ты сам себя не знаешь. Только я сказала, что у меня на душе было; послушаешь меня — хорошо. Вот теперь и о Сереже поговорим. Какой он у тебя? — «Он мне не очень понравился», — хотела было сказать она, но сказала только: — Он на мать похож, две капли
воды. Вот Соня твоя так мне очень понравилась, очень… милое такое что-то,
открытое. Милая. Где она, Сонюшка? Да, я и забыла.